ПРИНЕСЕНИЕ В ЖЕРТВУ СЫНА ПРАВИТЕЛЯ

[Astrolog]

Отметим еще одну изюминка временных правителей. В 2-ух из приведенных примеров (камбоджийском и джамбийском) они являются родственниками реального правителя. Ежели мы верно представляем для себя происхождение института временных правителей, то несложно додуматься, почему в неких вариантах заместитель принадлежит к тому же роду. Ведь когда истинному правителю в первый раз удалось заместо своей жизни принести в жертву жизнь другого человека, ему необходимо было доказать полноценность подмены. В качестве бога либо полубога был должен умереть сам правитель. Потому приносимая взамен жертва также обязана была обладать свойством святости. В этом мы имели возможность убедиться на примере временных правителей Сиама и Камбоджи, наделенных сверхъестественными возможностями, которые на наиболее ранешном шаге развития общества числились присущими только особе короля. Но ни в ком божественность правителя не находит лучшего воплощения, чем в его отпрыску, унаследовавшем от отца его священное наитие, Следовательно, нет наиболее настоящей жертвы, приносимой взамен правителя на благо всего народа. Для спасения своей жизни шведский повелитель Аун, либо Он, принес в городке Упсале в жертву богу Одину девять собственных отпрыской. Опосля принесения в жертву второго отпрыска повелитель получил от бога ответ, что жизнь его продлится до того времени, пока раз в девять лет он будет жертвовать 1-го отпрыска. Ко времени жертвоприношения седьмого отпрыска Он был еще жив, но ослабел до таковой степени, что на прогулку его выносили прямо на троне. Девять лет опосля принесения в жертву восьмого отпрыска повелитель пролежал в кровати. Опосля погибели девятого отпрыска его, как годовалого малыша, девять лет кормили из рога. Желанию же принести в жертву Одину крайнего отпрыска не судьба было реализоваться: этому воспрепятствовали подданные Она. Итак, Он погиб и был захоронен в царском кургане в Упсале. Обычай приносить в жертву заместо отцов старших отпрыской существовал, по последней мере, в одном из древних королевских родов Старой Греции. Когда во главе могучего войска Ксеркс проходил по Фессалии, чтоб напасть на спартанцев у Фермопил, он приблизился к городку Алосу. Местные обитатели проявили царю святилище Зевса Лафистия и поведали о нем странноватое предание. Когда-то государством правил правитель Атамант. Он был женат на Нефеле и имел от нее отпрыска Фрикса и дочь Геллу. Позже правитель смешивался вторым браком с дамой по имени Ино, которая родила ему отпрыской Леарха и Меликерта. Мачеха хитростью старалась убить малышей царя от первого брака. За выполнение собственного нечестивого плана Ино взялась очень искусно. Перед посевом она уговорила местных дам всекрете от супруга жарить семечки, что вызвало неурожай и голодный мор. Правитель послал к дельфийскому оракулу гонцов, чтоб выяснить о причине голода. Гонцы, подкупленные зловредной мачехой, принесли таковой ответ: голод не прекратится до того времени, пока Атамант не принесет в жертву Зевсу собственных малышей от первого брака. Узнав ответ, Атамант послал за детками, которые в это время пасли овец. Но здесь отверзлись уста золоторунного барана, и он человечьим голосом предупредил Фрикса и Геллу о угрозы. Они сели на спину барана и понеслись через моря и страны. Во время плавания по морю Гелла соскользнула со спины животного и утонула. Брат же ее, Фрикс, целым и невредимым достиг Колхиды, королевства малышей Солнца. Там он женился на дочери царя и имел от нее отпрыска Китисора. В Колхиде он принес золоторунного барана в жертву Зевсу, покровителю беглецов (по другому сообщению, он пожертвовал барана Зевсу Лафистию). Само золотое руно Фрикс подарил папе супруги, который прибил его к дубу, растущему в священной роще Ареса под неусыпной охраной дракона. В это время до Фессалии дошло изречение дельфийского оракула, согласно которому искупительной жертвой был должен стать сам правитель Атамант. Когда жертву, убранную гирляндами цветов, подвели к алтарю и готовились умертвить, на помощь царю пришел его внук Китисор, впору подоспевший из Колхиды, либо Геракл, принесший царю весть о том, что Фрикс жив. Скоро, но, спасенный Атамант обезумел и насмерть поразил собственного отпрыска Леарха, приняв его за одичавшего зверька. Потом он предпринял покушение на жизнь Меликерта. Ино выручила его и совместно с отпрыском бросилась в море с высочайшей горы. Мама с отпрыском перевоплотился в морские божества. Особенным уважением Меликерт воспользовался на полуострове Тенедос, где в жертву ему приносили малышей. Осиротевший и безутешный Атамант покинул страну и по совету оракула отправился находить такое место для поселения, где его приняли бы одичавшие животные. По дороге ему случаем попалась свора волков, пожиравших овцу. Увидев царя, волки разбежались, оставив кровавые остатки добычи. Так реализовалось предсказание оракула. Но потому что Атамант не стал искупительной жертвой за всю страну, бог завещал его потомкам в каждом поколении жертвовать старшего отпрыска мужского пола, ежели крайний хоть раз зайдет на местность пританея, где представители дома Атаманта совершали жертвоприношение Зевсу Лафистию. Ксерксу сказали, что из-за этого почти все члены семьи Атаманта бежали за границы страны. Некие из потомков Атаманта по прошествии долгого времени ворачивались, и, ежели стражам удавалось схватить их на пороге пританея, их ожидала скорая погибель. Случаи такового рода были редки, но обширно известны в древности. Так, создатель диалога, приписываемого Платону, ведает о принесении человечьих жертв в Карфагене и добавляет, что подобные обычаи не были чужды грекам. Он с страхом ссылается на людские жертвоприношения на горе Ликей и на обычай принесения в жертву потомков Атаманта.

[Astrolog]

Ксеркс 1 (? - 465 до н.э.) - правитель страны Ахеменидов (с 486 г.). Другими словами Зевса Пожирателя, потому что в храме Зевса, к западу от Конандского озера, в Беотии, в древности приносили людские жертвы. Платон (427 - ок. 347 до н.э.) - древнегреческий философ. В пользу того, что и позже этот варварский обычай никак не вышел из потребления, свидетельствует факт принесения человечьих жертв в древнем беотийском городке Орхомене во времена Плутарха (известный историк родился в пары километрах от Орхомена). В городке жила семья, в какой все члены мужского пола именовались Psoloeis, другими словами "вымазанные сажей", а дамского пола - Olae, другими словами "разрушительницы". На ежегодном праздничке Агрионий, жрец Диониса, преследовал этих дам с обнаженным клинком. Он имел право уничтожить даму, которую ему удавалось догнать. При жизни Плутарха сиим правом пользовался жрец по имени Зоил. Упомянутая семья, на которую раз в год приходилась, как минимум, одна людская жертва, была королевского происхождения и вела свою родословную от знаменитого Миния, сказочно обеспеченного царя Орхомен (его великолепная сокровищница, видимо, погребена под развалинами в том месте, где длинноватая Орхоменская гряда граничит с широкой Копаидской равниной). Согласно преданию, три дочери Миния длительное время презирали собственных соотечественниц за то, что те предавались вакхическому беснованию. Они демонстративно проводили время за прялкой, когда остальные дамы, увенчанные цветами, с развевающимися на ветру распущенными волосами, в неистовстве носились по безлесным горам в окрестностях Орхомена, оглашая пустынные бугры звуками кимвалов и бубнов. Но настало время, когда боговдохновенное неистовство овладело и королевскими дочерьми. У их появилось неотразимое желание вкусить людского мяса. Кому из 3-х царевен предстояло дать на съедение собственного малыша, решал жребий: он выпал Левкиппе, и та дала на растерзание собственного отпрыска Гиппазия. От 3-х сестер-грешниц и ведут собственный род "вымазанные сажей" и "разрушительницы" (1-ые именуются так поэтому, что в символ глубочайшей скорби носят платьице траурного цвета). Обычай приносить людские жертвы в орхоменском королевском доме тем паче знаменателен, что, согласно преданию, до Миния в Орхомене правил Атамант. Не считая того, перед Орхоменом высится Лафистийская гора, на которой, как и в городке Алосе в Фессалии, размещалось святилище Зевса Лафистия. На основании сопоставления предания о Атаманте с обычаем, господствовавшим посреди его потомков в исторические времена, можно сделать вывод, что в Фессалии, а может быть, и в Беотии в древности правила династия, главу которой сначало часто приносили в жертву Зевсу Лафистию. Потом эта роковая обязанность перебежала к его старшему отпрыску. Со временем ожесточенный обычай смягчился, и заместо королевского отпрыска - при условии, что он ни разу не ступит на местность пританея, где его родственники приносили жертвы Зевсу Лафистию, - стали жертвовать барана. Ежели же у отпрыска царя достанет безрассудства ступить на это роковое место, бог закончит благодушно взирать на замену, и вновь обретет силу старый обычай, согласно которому умереть должен старший отпрыск царя. Предание связывает принесение в жертву царя либо его малышей с мощным голодом. Согласно верованиям первобытных народов, ответственность за рост посевов и за погодные условия несет правитель, который по справедливости платит жизнью за нехорошую погоду и неурожай. Короче говоря, в роду Атаманта волшебные функции объединялись со жреческими. Мощным аргументом в пользу этого взора является притязание Салмонея, брата Атаманта, на божественное достоинство. Мы уже упоминали о том, что этот самонадеянный правитель назначил себя менее не наименее как самим Зевсом, королем грома и молнии, которым он подражал громыханьем котлов и факельным светом. Судя по аналогии, эта пародия на гром и молнию не была обычный театральной постановкой, направленной на то, чтоб поразить воображение зрителей. Нет. правитель пустил в ход колдовские чары для того, чтоб при помощи бессильного подражания небесным явлениям вызвать с неба истинные гром и молнию.

[Astrolog]

Когда над семитическими народами Западной Азии нависала смертельная опасность, правитель нередко приносил в жертву народным интересам собственного отпрыска. Так, Филон из Библоса в собственном труде о евреях докладывает: "Согласно старому обычаю, в случае великой угрозы правитель городка либо народа во имя благополучия общины был должен отправить на погибель в качестве выкупа мстительным демонам возлюбленного отпрыска собственного. Жертва сопровождалась совершением сакраментальных таинств. Так, Кронос, прозванный финикянами Израилем, правил государством и имел единородного отпрыска Иуду (что на финикийском наречии обозначает "единородный"). Облачив отпрыска в королевские одежды, он принес его в жертву на алтаре во время войны, когда над государством нависла смертельная угроза". Когда израильтяне подвергли осаде царя Моаба и были близки к победе, правитель спалил на городской стенке собственного старшего отпрыска.