ДИАУНС И ДИАНА

[Astrolog]

В данной главе мы предполагаем резюмировать выводы, к которым мы пришли в процессе проведенного исследования, и, соединив рассеянные лучи света воедино, навести их на черную фигуру Немийского жреца. Мы нашли, что на ранешних ступенях публичного развития люди, не зная укрытых природных действий и тех узеньких пределов, в каких мы способны их контролировать и направлять, обычно, присваивали для себя такие функции, которые сейчас представляются сверхъестественными либо божественными. Поддержанию данной иллюзии содействовали те же самые предпосылки, которые ее породили: умопомрачительный порядок и единообразие в протекании природных действий. Колеса великой машинки вращаются так плавненько и так точно, что дают терпеливому наблюдающему возможность предсказать время года, ежели не день, когда они приведут к выполнению его надежд либо страхов. Постоянное повторение великого цикла, точнее, серии циклов природных явлений запечатляется даже в неразвитом уме дикаря. Он предвидит это повторение и, предвидя, воспринимает хотимое за итог вмешательства собственной воли, а ненужное - за действие воли неприятеля. Нам кажется, что пружины, приводящие в действие гигантскую машинку, лежат далековато за пределами нашего познания, завернуты в покрывало тайны, просочиться за которое мы не можем и надеяться. Но невежественному человеку они представляются лежащими в пределах его досягаемости; он представляет, что может к ним прикоснуться и при помощи магии употребить их на благо для себя и во зло своим противникам. С течением времени ложность этого убеждения становится для него тривиальной: он обнаруживает, что есть вещи, которых он не в состоянии сделать, наслаждения, которых не может получить, мучения, которых не может избегнуть и самый качественный маг. Это недосягаемое благо и это неизбежное зло он отныне приписывает действию невидимых сил, благосклонность которых несет с собой жизнь и удовлетворенность, а гнев - погибель и мучения. Так на замену магии приходит религия, а на замену магу - жрец. На данной стадии развития мышления крайней предпосылкой вещей признается личность высших созданий. Эти бессчетные и нередко враждующие меж собой существа похожи на человека по собственной природе и даже по своим беспомощностям, хотя существенно превосходят его в силе и длительности жизни. Еще не настало время, когда под массивным действием философии их резко очерченные особенности растворились и соединились в непознаваемый субстрат явлений, который наше воображение наделяет теми либо другими свойствами и в зависимости от этого нарекает его разными именами - их человечий разум изобрел для сокрытия собственного невежества. Люди, пока они лицезреют в богах существа сродни им самим, а не возносят их на недосягаемую высоту, считают, что тот, кто выделяется возможностями посреди собственных братьев, может опосля погибели, а время от времени даже при жизни достичь божественности. Воплотившиеся в видах людей божества этого типа опосредствуют переход от века магии к веку религии. Считается, что они хотя и носят имена богов и окружаются божественной пышностью, наделены волшебными возможностями. От их, как и от чернокнижников, ожидают защиты от враждебных заклинаний, исцеления от заболеваний, дарования потомства, регуляции погоды и выполнения остальных обрядов, которые числятся необходимыми для плодородия земли и размножения животных; они должны обеспечивать изобилие собственному народу. Люди со настолько выдающимися и необъятными возможностями, естественно, занимали в стране высокое положение и, пока разделение духовной и светской власти не зашло очень далековато, являлись высшими авторитетами в гражданских и религиозных вопросцах. Одним словом, они являются и царями и богами. Окружающий царя ореол божественности уходит своими корнями в глубины истории; и прошли почти все века, до того как познание природы и человека эти корешки подточило.

[Astrolog]

В классический период греко-римской древности правление царей было большей частью делом прошедшего; но предания о их родословной, титулах и притязаниях содержат разъяснение их царствования по божественному праву и их сверхчеловеческих возможностей. Потому не будет лишне смелым представить, что, хотя позже Правитель Леса в Неми лишился собственной славы и был предан забвению, он был представителем длинноватой полосы священных царей, которые в обмен на бессчетные блага, от их ожидаемые, не только лишь воспринимали от собственных подданных знаки уважения, но становились объектом культа. То малое, что понятно нам о функциях Дианы Арицийской, обосновывает, что в ней лицезрели богиню плодородия, а именно богиню деторождения. В выполнении этих принципиальных обязательств Диане, может быть, помогал ее жрец; они выступали в роли Царя и Королевы на праздничном бракосочетании, целью которого было в весеннюю пору и в осеннюю пору украсить землю цветами и плодами и благословить людей здоровым потомством. Ежели Немийский жрец выступал в роли не попросту царя, да и бога рощи, возникает вопросец: персонификацией какого божества он являлся? Древнейшие создатели отвечали, что он был Вирбием, супругом и возлюбленным Дианы. Но это нам не достаточно что дает, так как о Вирбии нам практически ничего не понятно. Ключом к данной загадке, может быть, послужит тот факт, что в роще горел огонь, поддерживаемый весталками. Ведь у арийских народов Европы нескончаемые священные огни разжигались и поддерживались дубовыми поленьями, а недалеко от Неми, в самом Риме, топливом для огня Весты служили древесина и ветки дуба. Это показал анализ обугленных головней огня Весты, найденных Д.Бони во время узнаваемых раскопок на римском Форуме в конце XIX века. Обряд священного огня различался огромным единообразием во всех латинских городках. Отсюда можно заключить, что огонь Весты, в котором бы месте Лациума он ни поддерживался, питался, как и в Риме, древесиной священного дуба. Ежели так же обстояли дела в Неми, то та культовая роща была, возможно, естественной дубравой, а деревом, которое Правитель Леса был должен охранять с риском для жизни, был дуб. Вправду, Эней, согласно Виргилию, срезал Золотую ветвь с вечнозеленого дуба Но дуб был священным деревом верховного бога латинян Юпитера, Отсюда следует, что Правитель Леса, чья жизнь была неким образом связана с дубом, олицетворял ни наиболее ни наименее как самого Юпитера. По последней мере на это указывают имеющиеся в нашем распоряжении скудные сведения. Представители старой альбанской династии Сильвиев (либо Лесовиков), нося на голове корону из дубовых листьев, очевидно подражали Юпитеру Лацийскому, который обитал на вершине Альбанской горы, и соперничали с ним в силе. Не исключено, что Правитель Леса, который охранял священный дуб на склоне той же горы, был законным наследником и представителем династии Сильвиев. Во всяком случае, ежели он вправду слыл Юпитером в людском виде, то Вирбий, с которым его сравнивало предание, оказывается не кем другим, как местным вариантом Юпитера, бога зеленоватого леса. Бони Джакомо (1859-1925) - итальянский археолог. Гипотезу, согласно которой Правитель Леса - во всяком случае в позднейшую эру - выступал в роли бога дуба Юпитера, подтверждает анализ вида Дианы, его божественной спутницы. Две полосы аргументации сходятся в подтверждении того, что Диана была богиней лесов вообщем, а в Неми была богиней дуба а именно. Во-1-х, она носила титул Весты и хлопотала о нескончаемом огне, который, согласно нашему предположению, растапливался древесиной дуба. Но богиня огня и богиня горючего, при помощи которого его поддерживают, -вещи достаточно близкие: примитивное мышление, может быть, вообщем не проводило точной разграничительной полосы меж пламенем и тем, что в нем горит. Во-2-х, немийская нимфа Эгерия является менее как двойником Дианы, а относительно Эгерии нам положительно понятно, что она была нимфой дуба, дриадой. Обиталищем данной богини были покрытые лесом горы всей Италии. Так, гора Алгид, ответвление Альбанских гор, была в древности покрыта дремучими дубравами, как вечнозелеными, так и опадающими. На этих прохладных горах в зимнюю пору долго лежал снег, и числилось, что эти угрюмые дубовые леса были возлюбленным убежищем Дианы, равно как и разбойников в новое время. На длинноватом крутом горном кряже Апеннин, с которого раскрывается вид на Кампанскую равнину, гора Тифата за городом Капуей в старину точно так же была покрыта вечнозелеными дубами, посреди которых возвышался храм Дианы. Тут Сулла благодарил богиню за победу над сторонниками Мария в прилежащей равнине: свою благодарность он выразил в надписях, которые длительное время можно было созидать в храме. Таковым образом, мы пришли к общему заключению: Правитель Леса в Неми олицетворял бога дуба Юпитера и в священной роще смешивался браком с богиней дуба Дианой. Эхо этого магического союза докатилось до нас в преданий о любви Нумы и Эгерии, местом свиданий которых, по неким сведениям, были эти священные леса.

[Astrolog]

Сулла (138-78 до н.э.) - римский полководец. Марий Гай (ок. 157-86 до н.э.) - римский полководец. На эту теорию можно, естественно, возразить, что божественной женой Юпитера была не Диана, а Юнона и что, ежели Дина вообщем имела спутника, то звался он не Юпитером, а Дианусом либо Янусом (крайнее слово является искаженной формой слова Дианус). Все это так. Но это возражение можно парировать указанием на то, что Юпитер и Юнона, с одной стороны, и Дианус и Диана, либо Янус и Яна, - с иной, являются всего только двойниками, выполняющими сходные на самом деле и по происхождению функции. Все четыре имени происходят от арийского корня ди, означающего "броский"; этот же корень встречается в обозначении соответственных греческих божеств: Зевса и его старой спутницы Дионы. Юнона и Диана были богинями плодородия и деторождения и ранее либо позднее отождествлялись с луной. Относительно же настоящей природы и назначения Януса в затруднении пребывали сами древнейшие, не наше дело самонадеянно решать те вопросцы, в каких колебались даже они. Варрон приводит мировоззрение, согласно которому Янус был небесным богом. Оно подтверждается не только лишь этимологической тождественностью его имени с именованием небесного бога Юпитера, да и отношениями, в каких он находился с 2-мя подругами Юпитера - Юноной и Ютурной. Присвоенный Янусу эпитет Юнонийский показывает на брак меж этими 2-мя божествами. Согласно другому сообщению, Янус был мужем аква нимфы Ютурны, в которую, по неким сведениям, был влюблен Юпитер. Не считая того, неизменной формой обращения к Янусу и к Юпитеру было слово "отец". Его отождествлял с Юпитером не только лишь образованный святой Августин да и благочестивые язычники, посвящавшие подношения Юпитеру-Дианусу. Следы его дела к дубу можно найти в дубовых лесах Яникула, холмика на правом берегу Тибра где в отдаленнейшую эру италийской истории, по преданию, царствовал Янус. Августин (354-430) - христианский теолог и церковный деятель, один из так именуемых "отцов церкви". В случае корректности нашей гипотезы одна и та же божественная пара была известна у греков и италийцев под именами Зевса и Дионы, Юпитера и Юноны, либо Диануса (Януса) и Дианы (Яны). Имена этих божеств в базе собственной тождественны хотя и изменяются по форме в зависимости от диалекта племени, которое им поклонялось. Когда в глубочайшей древности народы жили в конкретной близости друг от друга, божества эти различались разве что по наименованию. Но постепенное рассеивание племен с их следующей изоляцией друг от друга благоприятствовало развитию различного осознания богов, которых они принесли со собственной бывшей родины, и их культа, так что с течением времени противоречия меж мифом и обрядом стали возрастать и превратили номинальное различие меж богами в реальное. А когда с постепенным прогрессом культуры долгий период варварства и изоляции стал клониться к закату и возрастающая политическая мощь одной общины стала стягивать наиболее слабеньких соседей в единую цивилизацию, совместно со своими диалектами народы внесли в пантеон и собственных богов. При всем этом могло получиться так, что те же самые древнейшие божества так поменялись под действием диалектных и религиозных различий, что их начальная идентичность, возможно, уже не просматривалась, и они заняли свои места в государственном пантеоне в качестве независящих божеств.

[Astrolog]

Как следствие окончательного слияния схожих племен, которые длительное время жили раздельно, это удвоение богов разъясняет возникновение в римской религии Януса рядом с Юпитером, а Дианы, либо Яны, рядом с Юноной. Это по последней мере наиболее вероятная теория, чем та, которая находит благосклонный прием у неких современных ученых; согласно ей, Янус вначале был менее как богом дверных просветов. Очень маловероятно, чтоб бог такового ранга и значения - которого римляне почитали как бога богов и отца народа - начал свою жизнь в качестве умеренного, хоть и почетного привратника. Настолько триумфальный конец как-то не вяжется со настолько заурядным началом. Наиболее возможно, что дверной (janua) бог получил свое наименование от бога Януса. Такое мировоззрение подкрепляет анализ слова janua. Обыденное обозначение дверей - одно и то же во всех языках арийских народов от Индии до Ирландии: dur на санскрите, thura на греческом языке, Tur на германском, door на британском, dorus на древнеирландском и foris на латыни. Но не считая обыденного слова "дверь", которое латиняне делили со своими арийскими собратьями, у их было слово janua, которое не имеет аналога в индоевропейских языках. Слово это является прилагательным от существительного Янус. Думается, обыденным делом было ставить скульптуру либо знак Януса рядом с главной дверью дома, чтоб вход в него находился под покровительством великого бога. Охраняемая таковым образом дверь могла быть известна как janua foris, другими словами "дверь Януса", а с течением времени это словосочетание могло сократиться до janua (слово же foris предполагалось). А отсюда просто перейти к обозначению словом janua двери вообщем, охранялась она Янусом либо нет. При помощи данной догадки - ежели признать за ней долю истины - до боли просто разъясняется происхождение двойного лика Януса, предмета, на который спецы по мифологии издержали столько остроумия. Когда устанавливать скульптуру Януса для охраны входа в дома и городка стало обычаем, люди могли счесть нужным вынудить бога-часового глядеть сразу в обе стороны (вперед и назад), чтоб ничто не ускользнуло от его зоркого взора. Ведь если б божественный страж всегда смотрел в одну сторону, просто вообразить, сколько злодеяний могло быть безнаказанно совершено за его спиной. Такое толкование двуликого Януса подтверждается существованием двуглавого идола, которого "лесные негры" Суринама как часового устанавливают при входе в деревню. Этот идол представляет собой древесный чурбан с грубо высеченными с 2-ух сторон человечьими головами. Стоит он у ворот, состоящих из 2-ух вертикальных столбов и поперечной балки. Рядом с идолом традиционно лежит тряпка белоснежного цвета, чтоб сюда не приблизился злой дух, а время от времени и палка в качестве орудия, С поперечной балки, не считая того, свешивается маленькое полено; оно предназначено свалиться на голову всякого злого духа, который попробует просочиться за ворота. Этот двуликий фетиш, выставляемый у ворот негритянских деревень в Суринаме, чрезвычайно припоминает изображения двуликого Януса, который с палкой в одной руке и с ключом в иной стоял на охране ворот и дверей в Риме. Непременно, что смотрящие в обоих направлениях лики имеют в том и в другом случае сходное разъяснение: они символизируют внимательность бога-хранителя, который не спускает глаз с враждебных духов впереди и сзаду и готов в миг оглушить их ударом дубины. Это дает нам возможность обойтись без кислых и неудовлетворительных разъяснений, при помощи которых, ежели верить Овидию, сам лукавый Янус морочил в один прекрасный момент некоего любознательного римлянина. Эти выводы применимы и к жрецу в Неми. В качестве спутника Дианы он сначало был не Юпитером, а Дианусом либо Янусом. Но в старину различие меж ними было чисто наружным не шло далее имен, вправду же значительные функции этого бога - бога неба, грома и дуба - оставались фактически незатронутыми. Отсюда мы заключили, что пригодным местом обитания Немийского жреца была дубовая роща. На лесной нрав божества, которому он служил, очевидно показывает и его титул (Правитель Леса); а потому что напасть на его мог лишь тот, кто срезал в роще ветвь определенною депева. можно утверждать, что сама его жизнь была связана с жизнью священного дерева. Итак, он не попросту служил великому арийскому богу дуба, но воплощал его и в качестве бога дубя смешивался браком с богиней дуба, выступала ли та под именованием Эгерии либо под именованием Дианы. Заключение такового союза числилось принципиальным для плодородия земли и плодовитости людей и животных. А раз бог дуба являлся также богом неба, грома и дождика, его представитель в людском виде, подобно почти всем иным божественным царям, был должен собирать в необходимое время тучи, вызывать громыханье грома и дождик, чтоб поля и сады могли плодоносить, а пастбища покрываться шикарным зеленоватым ковром. Предполагаемый владелец настолько возвышенных возможностей был, обязано быть, фигурой чрезвычайно значимой. Остатки строений и приношений, отысканные на месте святилища, вместе со свидетельствами древних писателей, демонстрируют, что и в наиболее позднюю эру роща в Неми была одним из важных и популярнейших святых мест Италии. Даже в древности, когда окрестные поля были поделены меж обилием маленьких племен, входивших в Латинский Альянс, священная роща, как понятно, была предметом их общего почитания и заботы. Подобно тому как повелители Камбоджи посылали Царям Огня и Воды пожертвования в черную чащу тропического леса, италийские паломники со всех сторон широкой Латинской равнины устремляли свои взгляды и шаги туда, где, резко выделяясь на фоне нежно-голубой полосы Апеннинских гор перед ними возвышалась Альбанская гора - обиталище загадочного Немийского жреца, Царя Леса. Там посреди зеленоватых лесов, одиноких гор и тихих вод старый арийский культ бога дуба, грома и дождевого неба веками сохранялся в собственной начальной, практически друидической форме, опосля того как из-за революций политического и интеллектуального нрава центр латинской религии переместился из Немийского леса в Рим.